Есть несколько сортов смеха...
12 часов после
В доме на окраине города невероятно тихо. Большие напольные часы в гостиной остановились в три часа ночи. Слышен лай собак, гул машин и пение птиц, но они неизмеримо далеко отсюда. Двое детективов переглядываются и один из них отправляется осматривать второй этаж.
Большая белоснежная двуспальная кровать в комнате с балконом застелена безупречно чистым шерстяным покрывалом, абсолютно идентичного оттенка, без единой складочки. В зеркальных дверцах гардероба отражается слегка помятый мужчина средних лет, с недельной щетиной на лице. Он задумчиво оглядывает своего двойника с головы до ног и исчезает в ванной. Стекла в душевой кабинке будто бы и нет, все хромированные поверхности натёрты до блеска, на дорогой итальянской плитке нет и пятнышка. Детектив опускает взгляд на свои ботинки. От жены бы он давно получил нагоняй за мокрые следы, оставленные в так любовно прибранном доме. Но здесь некому возмущаться. Он возвращается в комнату, берёт с прикроватной тумбочки фотографию в рамке и направляется в детскую. Теперь нет необходимости прятаться за углом и тыкать пистолетом в пустоту.
Ей на этой фотографии лет шесть-семь. Она радостно улыбается, демонстрируя дырку вместо одного из передних зубов. Мама собрала её волосы в два высоких хвостика и приготовила огромный торт на её День Рождения. А отец подарил ей щенка. Тогда они ещё могли обнимать её, тогда они относились к ней как обыкновенному ребёнку.
Фотохронология в на стене коридора обрывается, когда её исполняется десять лет. Кадр со школьного пикника испорчен кислыми и злыми минами одноклассников на заднем плане. Сейчас они закричат на неё и начнут кидать в девочку смятыми бумажками и грязью. Не в последний ли раз мать попыталась оградить её от нападок детей? Эта женщина до последнего момента боролась со своими и чужими предрассудками. Увы, она проиграла. Так что комната маленькой девочки не превратилась в комнату юной девушки. Быть может с тех пор, как она сбежала из дома, вещи никогда не меняли своего местоположения. Мишка без лапы так и сидит в изголовье кровати и печально смотрит куда-то в даль своими пуговичными глазами.
- Эй, друг! А ты не знаешь, куда пропала твоя хозяйка? - горько усмехается детектив.
На стене, у которой стоит письменный стол, нет пустого места — всю её занимают детские рисунки. Дальние страны и чужие города, животные, ласковые и дружелюбные как в райском саду, и люди, что держатся за руки или обнимают друг друга. Целая стена счастья, в полноте которого ей было отказано.
- Уилл! Спускайся вниз! Здесь кое-что интересное! - кричит второй детектив.
Уилл жестом прощается с мишкой и аккуратно закрывает дверь комнаты.
Он проходит через гостиную и кухню и находит своего напарника на веранде.
- Ты хочешь сказать, что она перелезла через эти кусты и удрала, Грег?
- Сюрприз! - смеётся напарник, доставая из-за спины пару женских лодочек на низком каблуке. - Они были здесь, чувак!
Он ставит их рядом с плетёным креслом.
Всё выглядит так, будто она никуда и не собиралась. Да и как она могла сбежать из-под этого колпака? Вот чашка с недопитым кофе на столике. Вот печенье на блюдце. Вот шерстяная шаль её матери на спинке кресла. Вот свеча в фонаре горит до сих пор, потому что потушить её некому. Сегодня было полнолуние и она просидела всю ночь на веранде. Если Уилл пойдёт и устроит допрос всем наблюдателям и соседям, то вряд ли услышит что-то кроме «Да не выходил никто!». Он может перекопать весь сад, разобрать по кирпичику дом и гараж, но это ничего не даст. Эта странная женщина просто растворилась в воздухе, будто бы и не жила после рокового четырнадцатого октября 1994 года.
В доме на окраине города невероятно тихо. Большие напольные часы в гостиной остановились в три часа ночи. Слышен лай собак, гул машин и пение птиц, но они неизмеримо далеко отсюда. Двое детективов переглядываются и один из них отправляется осматривать второй этаж.
Большая белоснежная двуспальная кровать в комнате с балконом застелена безупречно чистым шерстяным покрывалом, абсолютно идентичного оттенка, без единой складочки. В зеркальных дверцах гардероба отражается слегка помятый мужчина средних лет, с недельной щетиной на лице. Он задумчиво оглядывает своего двойника с головы до ног и исчезает в ванной. Стекла в душевой кабинке будто бы и нет, все хромированные поверхности натёрты до блеска, на дорогой итальянской плитке нет и пятнышка. Детектив опускает взгляд на свои ботинки. От жены бы он давно получил нагоняй за мокрые следы, оставленные в так любовно прибранном доме. Но здесь некому возмущаться. Он возвращается в комнату, берёт с прикроватной тумбочки фотографию в рамке и направляется в детскую. Теперь нет необходимости прятаться за углом и тыкать пистолетом в пустоту.
Ей на этой фотографии лет шесть-семь. Она радостно улыбается, демонстрируя дырку вместо одного из передних зубов. Мама собрала её волосы в два высоких хвостика и приготовила огромный торт на её День Рождения. А отец подарил ей щенка. Тогда они ещё могли обнимать её, тогда они относились к ней как обыкновенному ребёнку.
Фотохронология в на стене коридора обрывается, когда её исполняется десять лет. Кадр со школьного пикника испорчен кислыми и злыми минами одноклассников на заднем плане. Сейчас они закричат на неё и начнут кидать в девочку смятыми бумажками и грязью. Не в последний ли раз мать попыталась оградить её от нападок детей? Эта женщина до последнего момента боролась со своими и чужими предрассудками. Увы, она проиграла. Так что комната маленькой девочки не превратилась в комнату юной девушки. Быть может с тех пор, как она сбежала из дома, вещи никогда не меняли своего местоположения. Мишка без лапы так и сидит в изголовье кровати и печально смотрит куда-то в даль своими пуговичными глазами.
- Эй, друг! А ты не знаешь, куда пропала твоя хозяйка? - горько усмехается детектив.
На стене, у которой стоит письменный стол, нет пустого места — всю её занимают детские рисунки. Дальние страны и чужие города, животные, ласковые и дружелюбные как в райском саду, и люди, что держатся за руки или обнимают друг друга. Целая стена счастья, в полноте которого ей было отказано.
- Уилл! Спускайся вниз! Здесь кое-что интересное! - кричит второй детектив.
Уилл жестом прощается с мишкой и аккуратно закрывает дверь комнаты.
Он проходит через гостиную и кухню и находит своего напарника на веранде.
- Ты хочешь сказать, что она перелезла через эти кусты и удрала, Грег?
- Сюрприз! - смеётся напарник, доставая из-за спины пару женских лодочек на низком каблуке. - Они были здесь, чувак!
Он ставит их рядом с плетёным креслом.
Всё выглядит так, будто она никуда и не собиралась. Да и как она могла сбежать из-под этого колпака? Вот чашка с недопитым кофе на столике. Вот печенье на блюдце. Вот шерстяная шаль её матери на спинке кресла. Вот свеча в фонаре горит до сих пор, потому что потушить её некому. Сегодня было полнолуние и она просидела всю ночь на веранде. Если Уилл пойдёт и устроит допрос всем наблюдателям и соседям, то вряд ли услышит что-то кроме «Да не выходил никто!». Он может перекопать весь сад, разобрать по кирпичику дом и гараж, но это ничего не даст. Эта странная женщина просто растворилась в воздухе, будто бы и не жила после рокового четырнадцатого октября 1994 года.