Кому что, а мне — дыра размером с целый город. Иногда от этого хочется кричать, но я лишь слышу как скрипят и крошатся мои стиснутые крепко-накрепко зубы.
Голос в голове всё шепчет: «Если не можешь идти, то ползи... ползи... ползи...» Он ласковый, но этой лаской можно гнуть арматуру. Каждый день я сижу за компом и барабаню по клавиатуре, а потом ложусь на диван и читаю, пока не затошнит. Никогда не думала, что разбор переводов Шевченко может вызвать у меня ослабление души вплоть до слёз. Кажется, что я ничего не делаю — правда в глазах смотрящего со стороны. И всё же где-то очень глубоко, так глубоко, что даже сама не замечаю, я на самом деле ползу сквозь этот дурдом.
Возможно, я день ото дня тупею. Меня сильно подавляют объёмы информации, которая должна быть освоена, а уж то, что я действительно хочу знать, просто размазывает в лепёшку. Тогда-то и появляется странная иллюзия того, что дело не во въевшийся в саму мою сущность лени, а в несоответствии места. Будто бы, вернувшись в свою берлогу (так чаще всего называли мою комнату, потому что для норки там было слишком много бардака и хаоса, а для хозяйки логова я слишком медлила с проявлением агрессии), я оправлюсь от этого кошмарного состояния. Моя привязанность к этой ностальгии просто поразительна.