Страшно ноет левая рука от плеча до кисти. Хочется резать мышцы, чтобы узнать наконец, что же происходит там внутри с костями, почему так больно. Весь день то сжимаю, то встряхиваю, то аккуратно укладываю на стол или подлокотник.
Термометр за окном показывал около 20 по Цельсию. Воздух был страшный, словно из фена, спёртый, жаркий. Потом пошёл дождь, больше похожий на капли конденсата, что стекают с крышки кастрюли, где варится холодец.
Лёша купил себе 0,33 пива, планировал присесть на лавку у подъезда и провести полчаса потягивая его. Только там какие-то господа уже сидели. Он пожал одному из них руку, и мы вошли в подъезд. «Я сейчас не могу вспомнить, знаю ли я того человека,» — задумчиво произнёс он, нажимая кнопку с номером этажа.
Не помню о чём мы говорили, пока стояли в холодной зоне. Он пил пиво, я держала его сумку с тетрадями. Мерзко крутило руку. Кажется, я опять завела разговор про свой отъезд.
Пубертатный период у меня забрал очень многое. Выходишь из битвы со своими гормонами, с чужими стереотипами, с родительскими возможностями и невозможностями абсолютно опустошённый, бессильный и раздавленный. Потом боишься оглядываться, стараешься удержаться в сегодняшнем дне и ничего о себе не знаешь.
То же самое, что и вернуться обратно, где прошли двадцать лет твоей жизни. Всё кажется чуждым. Ничего не изменилось, но тебе уже там места нет.